В мае 2002 года в цистерианском монастыре в Варнхеме (Швеция) были вскрыты могилы одного из самых могущественных правителей древней Швеции, основателя королевской династии ярла Биргера Магнуссена (1210-1266), и членов его семьи. Остеологическое исследование скелета и анализ ДНК однозначно подтвердили, что останки принадлежат именно Биргеру.
В районе правой глазницы черепа специалисты-краниологи обнаружили след серьёзной травмы, повредившей не только мягкие ткани лица, но черепную кость.
Так, спустя всего-то 762 года, получили неожиданное подтверждение древние известия «Повести о житии и храбрости благоверного и великого князя Александра».
Входящая в состав этого памятника житийная повесть о Невской битве, составленная в 80-е гг. XIII века, имеет неоспоримый статус исторического первоисточника, построенного на рассказах непосредственных участников тех давних событий. Об этом прямо свидетельствует её автор, современник Александра Невского: «Си же вся слышах от господина своего великого князя Александра и от инехъ, иже в то время обретошася в той сечи».
Молодой князь был уже весьма искусным полевым бойцом и принял непосредственное участие в сражении. «Оттоле потщався наеха на ня в 6 час дне, и бысть сеча велика над римляны, и изби их множество бесчислено, и самому королю възложи печать на лице острым своим копиемъ».
Ранение, видимо, было довольно серьёзным (что и подтвердилось в 2002 году). Соратники, окружавшие предводителя, подхватили его под руки и повлекли на одну из стоявших у берега шнек. Преследовать его бросился один из легендарных героев Невской битвы: «Един именем Гаврило Олексич. Се наеха на шнеку видев королевича, мча под руку, и възъеха по досце и до самогу коробля, по ней же хожаху с королевичем, иже текоша перед ним, а самого, емше, свергоша и с конем в воду с доскы. И Божьею милостью неврежен бысть, и пакы наеха, и бися с самим воеводою середи полку их». Как видим, попытка настичь раненого полководца успехом не увенчалась, но это свидетельство, продолжающее рассказ о схватке Александра и Биргера, расширяет и детализирует знаковый эпизод сражения.
Нас не должно смущать то, что русский автор именует шведского предводителя «королём» или «королевичем». Во время сражения Биргер был ещё малоизвестным деятелем, первое упоминание о нём появилось в шведской хронике только в 1237 году (ему уже исполнилось 27 лет) и было связано с «частным», то есть не имевшим официального уровня, сватовством будущего фактического правителя страны к сестре короля Эрика Шепелявого. Но после 1248 года, когда Биргер стал великим ярлом и посадил на королевский трон своего сына Вальдемара, имя этого «короля без имени», как прозвали его на родине, стало часто встречаться в хрониках, и было хорошо известно на Руси.
Поэтому отсутствие западных сведений об участии Биргера в походе 1240 года не удивительно, он был ещё весьма далёк от широкой известности и славы, пришедших к нему через несколько лет. Да и упоминание о бесславном проходе для человека, обуреваемого безмерным честолюбием и стремлением к власти, заставлявшее даже его родственников восставать против него, было бы, что называется, не подарком.
Современные методы исследования древних артефактов уже не раз приносили удивительные, подчас сенсационные открытия. Подтверждение древнерусского известия данными проведённых в Швеции анатомических исследований — ещё одно событие из этого ряда.
Александр Якимович Дегтярёв,
советский и российский историк, доктор исторических наук
Источник: «Парламентская газета»